Тексты

Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Егор Николаевич, добрый день. 

Егор Яковлев. Добрый. 

Д.Ю. Обо что сегодня? 

Егор Яковлев. Вы разбираете с Климом Александровичем “Игру престолов”, а я предлагаю продолжить “Настоящую игру престолов”. То есть, историю о политических интригах в начале XX века. Мы тут с Павлом Перцем проехали по городам и весям нашей необъятной родины. Очень успешно. Повидали людей. В Екатеринбурге, в Уфе, в Казани. Вам привет большой. 

Д.Ю. Спасибо. 

Егор Яковлев. Мы подготовили выступление на тему “Пиар-кампания против Николая II”. Я хотел бы вернуться во времена Первой мировой войны. Мы немножко говорили об этом сюжете, но по верхам. Сюжет, связанный с деятельностью Александра Ивановича Гучкова, лидера партии октябристов, известного политика и предпринимателя, который одним из первых осознал силу печатного слова. Именно Гучков был одним из лидеров, так называемого, прогрессивного блока, либеральной оппозиции, которая работала совершенно явно на свержение императора Николая II. Гучков был гроссмейстером политической интриги. Это главный интриган политического поля дореволюционной России. Но весьма успешный в разрушении, он оказался беспомощным в созидании. И его карьера на посту военного министра, именно этот пост он занял после Февральской революции во Временном правительстве, заняла всего 2 месяца. Тем не менее, его биография интересна, я бы хотел сегодня к ней обратиться и рассказать о его интриганском мастерстве. Начну с захватывающего эпизода. 20 апреля 1912 года в Петербурге произошла необычная дуэль. В ней сошлись Александр Иванович Гучков и отставной полковник русской императорской армии Сергей Николаевич Мясоедов. По этому описанию можно предположить, что фаворитом поединка был офицер. Однако, это на самом деле не так. Дело в том, что Мясоедов большую часть жизни провел на аналитической работе. К тому же он носил пенсне и стрелял не очень хорошо. А вот Гучков к этому моменту имел захватывающий опыт участия в боевых действиях. Практически не было горячей точки начала XX века, в которой Гучков не побывал. 

Д.Ю. Он же ездил в Южную Африку. 

Егор Яковлев. Да. Это было только начало. В этой дуэли Мясоедов промахнулся, он стрелял первым, а Гучков выстрелил в воздух. Это было объяснимо потому, что его интересовала более крупная рыба, чем Мясоедов. Удивительные качества этого незаурядного человека. Он был знаменит не только как политик, но как военный. Военный не кадровый. Он некоторое время служил в лейб-гвардии вольноопределяющимся. Но от военной карьеры отказался. В качестве добровольца участвовал в разных войнах. Эта его тяга к войне прошла красной линией через всю его жизнь. Вторая особенность, которой он был знаменит современникам: он был дуэлянтом. Хотя происходил не из дворян, не был офицером, не имел на это права, освященного общественными традициями. Происходил он из купеческой семьи. Тем не менее, то и дело стремился участвовать в дуэлях. 

Д.Ю. А людей-то убивал? 

Егор Яковлев. Нет, не убивал. Он участвовал в нескольких дуэлях. Один раз ранил. Он не убивал людей на дуэлях, но, как мы увидим далее, конечно он убивал людей. Он убивал людей благодаря своим политическим интригам. Это был человек чрезвычайно циничный. Как я уже сказал, он происходил из купеческого клана, уходящего корнями в старообрядческую семью. Он был связан с известными Московскими купцами Третьяковыми. Его личное состояние оценивалось в 600 тысяч рублей, крупные по тем временам, деньги. Сам он бизнесом практически не занимался. Хотя имел достаточно большие доли в банковских структурах. А также приобрел паи в крупных средствах массовой информации, в газетах. Чем и пользовался впоследствии как политик. Он закончил историко-филологический факультет Московского университета. Потом была служба в гвардии. Потом он начал политическую карьеру. Участвовал в ликвидации голода, дореволюционного знаменитого. Избирался в Московскую городскую Думу. Но резко его жизнь изменилась с того момента, как он отправился служить в качестве офицера в охрану КВЖД, которая в этот момент активно строилась в Маньчжурии. Российская империя колонизировала Маньчжурию, искала выходы к морю на Дальнем Востоке. Там была построена эта знаменитая железная дорога. А для управления был построен еще и русский город в Китае – Харбин. КВЖД управлялось полностью русской администрацией. Для охраны ее была создана отдельная военизированная структура, в которую и отправился служить Гучков. Там он себя проявил как скандалист. Разругался с местным инженером, надавал ему пощечин, вызвал на дуэль. Инженер с ним отказался вступать в поединок. В результате этого скандала Гучкова оттуда “турнули“. Но он не унывал. Потому, что в это время разразилась крупная война в Южной Африке. Как вы сказали, он отправился сражаться на Англо-Бурскую войну в качестве добровольца на стороне буров. Это очень интересная война потому, что она стала боевым крещением для другого политического деятеля, Уинстона Черчилля. Но Черчилль хотя бы воевал за свою страну, а Гучков поехал добровольцам, сочувствовал бурам. И там получил свое боевое крещение. 

Д.Ю. А с другой стороны военным корреспондентом был Артур Конан Дойл. 

Егор Яковлев. Гучков воевал не очень успешно, он был тяжело ранен, попал в плен. Это ранение его на всю жизнь сделало хромым. Как только он выздоровел, он сразу же отправился на другую войну. В это время разразилось, так называемое боксерское восстание в Китае. Это было восстание против европейцев, которые захватывали и колонизировали Китай в этот момент. Поднялась национально-освободительная борьба, которая была направлена, в том числе, и против русских, которые, как и другие европейские державы, активно китайский пирог разрезали. Русские войска взяли Пекин. Войска Российской империи и Пекин тоже брали. Гучков помчался участвовать в этом походе, не смотря на свое ранение. Поучаствовал, получил сильные впечатления. Когда разразилась Русско-Японская война, мы снова его видим на театре военных действий. Правда, в качестве сотрудника миссии Красного креста. Гучков так же принимал участие в военных действиях и попал в плен, на этот раз к японцам. Вернулся он в Россию в тот момент, когда здесь в разгаре была первая русская революция, революция 1905 года. Гучков по своему происхождению был представителем крупной буржуазии. Имеет смысл сказать о том, как буржуазия относилась к революции 1905 года. Когда мы говорим об этой революции, можно предложить метафору слоеного пирога. Буржуазия поддерживала революцию 1905 года. 

Д.Ю. Все-таки буржуазная революция. 

Егор Яковлев. Революция была буржуазно-демократическая. Я напомню, что в стране сохранялся самодержавный режим. Во главе государства стоял император Николай II, обладавший неограниченной властью. Вообще надо сказать, что реформы 1860-х годов, инициатором которых был Александр II, они, конечно, запустили движение России к конституционному строю. Но движение это было очень острожным. На один шаг вперед следовало 2-3 шага назад. Кульминация событий произошла в феврале 1881 года. Когда Лорис-Меликов убедил Александра II создать некий совещательный орган при императоре, который будет представлять общественные силы. Это был еще не парламент и никакой законодательной силы он не имел. Это была ступенька, которая впоследствии могла привести к парламентаризму. Но император Александр II не успел подписать указ об учреждении этого органа потому, что 1 марта 1881 года он был убит народовольцами. А его преемник, Александр III, сделал вывод, что никаких заигрываний с парламентаризмом быть не должно. Россия может существовать только как самодержавное государство. Лорис-Меликов был отправлен в отставку, а императора окружали люди, которые либо были с ним солидарны, либо не осмеливались перечить, зная очень радикальную позицию царя по этому вопросу. Александр III и сына своего воспитал в той же логике. У него был еще один воспитатель, это обер-прокурор Синода Победоносцев. Один из самых умных и энергичных российских консерваторов. Который воспитывал Николая в том духе, что Россия не имеет ничего общего с Европой. Это в Европе возможны разные парламентские проекты, а Россия, это страна, которая держится на православии, самодержавии, народности. Основное население страны, это крестьянство, оно патриархально, оно почитает государя как Божьего помазанника. Если царь начнет делиться властью с другими людьми, то основное население страны этого не поймет. А утрата авторитета монархии, это будет падение России. Поэтому делиться властью ни в коем случае нельзя. Это путь к катастрофе. 

Д.Ю. В чем-то, наверное, прав был? Что население не готово к такому. 

Егор Яковлев. Конечно же нет. Потому, что Россия неминуемо вступала в век модерна. То есть, часть населения переселялась в города, получала образование. Процесс шел и до отмены крепостного права. Сначала сформировалось просвещенное дворянство, которое претендовало на то, чтобы его мнение учитывалось первыми лицами государства. После реформ Александра II этот слой людей расширился, в него вошли горожане. Появились независимые средства массовой информации, которые могли, сначала тактично, потом все более резко обсуждать политику и даже действия самого царя. Александр II в личной жизни не очень хорошо себя вел. У него была супруга. При живой супруге он поселил в Зимнем дворце вторую семью. Все это происходил на глазах двора. Это происходило на глазах наследника престола, который получил, я бы сказал, психологическую травму от этого. Впоследствии, когда Александр III слышал о какой-то супружеской неверности, он приходил в неистовство, его это бесило. Поведение отца Александр Александрович осуждал. Об этом судачил двор, об этом начали говорить в городе. Обсуждение личной жизни началось. А потом, когда править будет Николай II личная жизнь императорской семьи и все слухи про Распутина, они уже стали достоянием очень широких городских слоев населения. И предметом обсуждения в прессе. Это будет одно из направлений антицарской пропаганды. У императора появились конкуренты. Они пока еще не оформились в политические партии, еще не заявили о себе как политические деятели. Еще очень важный момент. Реформы Александра II учредили выборность на местах. В городах появились городские Думы. На местах это работало. Земства строили школы, мосты, больницы. Улучшали дороги. Уже в 1870-х годах земские деятели начали лоббировать идею выборности на общегосударственном уровне. Николай II противился этому до 1905 года. В земствах в первую очередь кто присутствовал? Представители буржуазии, помещики, интеллигенция. В России сформировалась местная буржуазия, которая, обладая экономической властью, хотела власти политической. Она хотела получить какой-то орган, через который она может реализовывать свои политические интересы. Орган, это какой-то парламент. В этом смысле естественный ход истории привел к тому, что назрела необходимость создания какого-то представительного органа на уровне всей страны. Николай II находился не на стороне истории. Он всеми силами оттягивал эту возможность. Он оттягивал эту возможность как представитель класса старой аристократии. Потому, что до 1905 года на распределение бюджета оказывал основное влияние сам царь, его ближайшее окружение, представители старой аристократии, представители царской бюрократии. Старая аристократия постоянно тянула Николая назад. 

Д.Ю. Как известный тезис: “Верхи не могли, а низы не хотели”. 

Егор Яковлев. Да. Еще один момент я обозначу. Буржуазия не только хотела революции, она в ней активно участвовала. В первую очередь деньгами. Савва Морозов большевиков финансировал не случайно. Он был не единственный такой. Не только большевиков финансировали. Финансировали все партии революционной демократии, которые пользовались популярностью у народных масс. Был такой Николай Мешков, после революции он остался в Советском Союзе и служил в наркомате путей сообщения. То есть, он остался управлять своими активами только не в качестве владельца, а в качестве администратора. От него сохранилась такая фраза, по-моему, Горький ее записал: “Самодержавие надо валить, оно нам мешает”. Поэтому когда мы говорим о финансировании большевиков со стороны крупных предпринимателей, то надо понимать, что это была тактическая игра. То же самое происходило с остальными политическими партиями, например, с эсерами. Буржуазия российская была очень заинтересована, чтобы революция произошла. Но чтобы она произошла до определенного момента. Их целью было учреждение парламента. Причем такого парламента, который бы удовлетворял их. 

Д.Ю. Речь не про Думу? 

Егор Яковлев. Про Думу. Первая, вторая Дума, они не устраивали царя. Они получались левыми. Потом избирательный закон изменили, получилась третья Дума. Это единственная Дума, которая отработала от начала до конца, принимала какие-то законы. Эта Дума была в интересах крупной буржуазии. И царя она устраивала. В первой русской революции был крестьянский поток и рабочий поток. Рабочие боролись за свои права потому, что до 1905 года рабочий, это бесправный человек. Правительство и предприниматели “тягаются” кто должен обеспечивать страховку, оплачивать выходные дни, отпуска. Правительство хочет, чтобы это были предприниматели. Предприниматели за рабочих платить не хотят. Рабочий сражается за свои права. Рабочие кое-что отвоевали. Они отвоевали рабочее законодательство, которое часто ставят в заслугу Николаю II, забывая, что это не Николай II его даровал, а это законодательство у него вырвали на баррикадах. И крестьянский поток был. Крестьяне вели крестьянскую войну за передел земли, которую они проиграли. Мобилизованное казачество подавило крестьянские выступления. Ответом царского правительства на эти крестьянские выступления стала Столыпинская реформа. Почему 1905 год это революция? Потому, что худо-бедно государственный строй изменился, появилась Государственная Дума. Да, куцая. Да, царь мог отменить любое предложение Думы. Гучков включился в политическую жизнь. Поскольку они поддерживали манифест 17 октября 1905 года, партия стала называться октябристской. Или Союз 17 октября, официальное название. Что это были за силы? Это были, конечно, монархисты, которые придерживались точки зрения, что должно быть общественное представительство, но в целом Россия монархически настроенная страна и поэтому большего нам на данном историческом отрезке не нужно. 

В общем, эта партия действовала в интересах крупной буржуазии, буржуазной интеллигенции. Но была проблема. При всем своем монархизме Гучков считал, что эта система в данный момент работать не будет из-за негодности одного элемента. А именно царя. У них произошло знакомство, он как политический деятель познакомился с Николаем II и остался им сильно разочарован. С его точки зрения Николай II был человеком неспособным к государственному управлению. Особенно Гучкова волновала военная сфера. Потому, что побывав в горячих точках он считал себя крупным военным экспертом. Кроме того, составив себе репутацию человека смелого, отчаянного, он завоевал уважение целого ряда офицеров и имел связи в офицерской среде. Его ближайшим товарищем и сподвижником стал генерал Поливанов. А его антагонистом в военном ведомстве стал Сухомлинов. Сухомлинов пользовался доверием императора Николая. Его назначение и было обусловлено этим доверием. Гучков считал, что Сухомлинов, это абсолютно ничтожная величина. Что этот человек все сделает неверно. Вот есть генерал Поливанов, он бы провел верные военные реформы. А при Сухомлинове будет крах всего. Первые интриги Гучкова были нацелены на то, чтобы поставить во главе военного ведомства своих людей. Тех, кого он считал правильными военными управленцами. В первую очередь Поливанова. В русле этой интриги и разразилась дуэль между Мясоедовым и Гучковым. 

А кто такой Сергей Николаевич Мясоедов? Это удивительная фигура. Человек, которому в жизни не везло. Один раз повезло, потом не везло. Повезло ему, когда он была назначен начальником жандармского управления на пограничной станции Вержболово. Должность была хлебная потому, что через границу ездили цари, короли, графы, князья. Они пожимали Мясоедову руку. И даже один раз он удостоился чести поохотиться вместе с немецким императором Вильгельмом II. Тогда Мясоедов не знал, что через некоторое время между Германией и Россией разразится война и любые отношения с Вильгельмом будут трактоваться очень нехорошо. У Вильгельма находилось в нескольких километрах от границы охотничье поместье. Мясоедов, как представитель дружественной державы, был приглашен однажды на охоту, чем он гордился. Правда, про Мясоедова ходили слухи, что он был человек ушлый и занимался контрабандой. Проверить такие слухи в Вержболово прибыл сотрудник Охранного отделения корнет Пономарев. Охранное отделение и Жандармский корпус постоянно друг с другом соперничали. Пономарев был из молодых и ранних, он хотел выслужиться. Но Мясоедов... Мы не знаем действительно ли он там делишки обделывал или на него кто-то написал донос. Мясоедов вел себя очень осторожно, накопать на него ничего не удалось. Поэтому Пономарев пустился на ряд провокаций. Один раз он что-то пытался подсунуть в машину Мясоедову. Мясоедов его на этом поймал, написал рапорт. Но последствий это не имело. А Пономарев приступил к еще более подлой провокации. Пограничная стража должна была поймать неких контрабандистов, у которых помимо обычных товаров должны были найти революционные прокламации. Подать это хотели таким образом, что пока Мясоедов занимается бизнесом, через границу провозят подрывную литературу. То есть, человек явно не соответствует своей должности. Но на суд прибыли модные Петербургские адвокаты. Они потребовали вызвать Мясоедова в качестве свидетеля. Стали его допрашивать. В конце концов, так его замучили, что Мясоедов в сердцах сказал, что прокламации явно подсунул корнет Пономарев. На процессе присутствовала пресса и эту новость разнесли по всей империи в таком ключе, что: “Наши спецслужбы занимаются всякой фигней. Вместо того, чтобы хранить покой и порядок они занимаются подсиживанием друг друга”. А некоторые СМИ писали, что это дискредитация демократического движения в стране. 

Д.Ю. Ну, хорошо получилось. 

Егор Яковлев. Через некоторое время это дошло до Петра Аркадьевича Столыпина, который был тогда министром внутренних дел. Он взбесился, тут же вызвал начальника Корпуса жандармов, сказал: “Ваш подчиненный вынес сор из избы. Вместо того, чтобы решить вопрос кулуарно, он заигрывает с прессой. Нужно срочно его из Вержболово куда-нибудь в глухую провинцию”. Мясоедов пытался протестовать, но Столыпин отказался его слушать. Поэтому он вышел в отставку и занялся бизнесом с родственниками своей жены. Они создали пароходную компанию, которая перевозила эмигрантов из России в Америку. Таких, напомню, было много. Мясоедов мечтал вернуться на службу. Тут произошло роковое событие. Жена Мясоедова познакомилась с женой военного министра Сухомлинова. Девушки друг другу очень понравились и решили вместе поехать отдыхать на воды в Карлсбад. А туда приехали их супруги. И там в Карлсбаде жена Мясоедова сказала жене Сухомлинова: “Милочка, с Сережей поступили очень несправедливо. Не поговоришь ли ты со своим, чтобы как-то его пристроить?” Надо сказать, что Сухомлинов в это время задумывал нетривиальную штуку. Он хотел создать нечто вроде того, что мы бы сейчас назвали службой собственной безопасности. После революции 1905 года поколебалась уверенность в том, что офицеры находятся вне политики. Возникло подозрение, что и в офицерский корпус проникла революционная зараза. И нужна какая-то служба, которая бы следила за политическим и моральным обликом военнослужащих. Сухомлинов подыскивал человека, который бы такую службу мог организовать и возглавить. И тут предлагают хорошего человека, друга семьи, с большим опытом жандармской работы. И Сухомлинов взял Мясоедова к себе. Надо сказать, что сам факт появления офицера с такими функциями, он конечно офицерскому корпусу не очень понравился. Пошли слухи. Генерал Поливанов занял пост товарища министра, то есть, товарища Сухомлинова, которого подсиживал. И тут в прессе прошел слух, что та фирма, которую родственники жены Мясоедова организовали, он сотрудничала с одним скандинавским контрагентом, а у этого контрагента был еще контрагент, который, по слухам, был сотрудником Австро-Венгерской разведки. И когда Гучков это услышал, он понял что надо делать. Через некоторое время в издании Суворина появилась статья под названием “Кошмар”. Статья намекала, что на самых высоких этажах военного министерства находится человек, связанный с Австро-Венгерской разведкой. И, по всей видимости, все наши военные секреты ложатся на стол к императору Францу-Иосифу. Общественность была взбудоражена и требовала назвать имя этого негодяя. Через некоторое время имя стали называть практически открыто. Мясоедов от такого обалдел. В один прекрасный день он разыскал Суворина и применил к нему меры физического воздействия. 

Д.Ю. Неплохо. Удержаться, наверное, было невозможно. 

Егор Яковлев. После чего вызвал его на дуэль. Суворина это пугало потому, что он стрелять не умел. Суворин отказался, но слух уже пошел. Надо сказать, что царская бюрократия, в отличие от Гучкова, слабо понимала в каком мире она живет и полагалась на авторитет верховной власти. Но в обществе со свободной прессой этот авторитет уже не работал. А собственных СМИ, которые могли бы перекрыть эффект от распространения ложных слухов, у государства не было. Поэтому Сухомлинов испугался. Он знал, что под него копают, Поливанов уже примеривается занять его место. Сухомлинов демонстративно отошел от Мясоедова, не стал защищать его открыто. Мясоедова это очень уязвило. С одной стороны его поливают грязью, с другой стороны его непосредственный начальник допускает, видимо, мысль, что, может быть, и правда... Мясоедов опять ушел в отставку. Он послал вызов Гучкову перед этим, состоялась знаменитая дуэль, которая для Мясоедова закончилась неблагоприятно. Правда, потом было проведено расследование, выяснилось, что Мясоедов ни в чем не виноват. Суворин, когда началась Первая мировая война, написал ему письмо, составленное в примирительных тонах. Но пробный шар был уже запущен. Где-то в обществе легло, что Мясоедов, это шпион. Потому началась Первая мировая война. Как офицер Мясоедов написал прошение на фронт. Он написал, что блестяще владеет немецким языком. Естественно, его зачислили. Сухомлинов нанес роковую резолюцию: “Не возражаю”. Мясоедов отправился на фронт. И вроде бы даже вполне успешно выполнял возложенные на него обязанности. Но тут наступил 1915 год, когда Российская императорская армия начала терпеть катастрофические поражения. Началось великое отступление 1915 года. Общество стало искать виноватых. Появились люди, которые были заинтересованы, чтобы в поражениях обвинили кого угодно, но не их. Наиболее крупным таким человеком был Верховный главнокомандующий, дядя царя, великий князь Николай Николаевич. Признаваться в собственной вине за поражения ему очень не хотелось. У Николая Николаевича были определенные достоинства: высокий рост, зычный голос, некоторая популярность в войсках. Некоторые подхалимы умудрялись называть его “вторым Суворовым”. Правда, Николай Николаевич не вошел в историю нашей армии ни как великий полководец, ни как просто полководец. Николай Николаевич очень хотел, чтобы его не винили за поражения. И общество, в принципе, было готово с этим согласиться. Выход из положения предложил Гучков. 

В конце декабря 1914 года органами контрразведки был арестован поручик Яков Колаковский, который перешел из немецкого плена на территорию, подконтрольную российским войскам. На допросе он показал, что попал в плен, был завербован немецкой разведкой и вернулся с ее поручениями. Поручения были разные: убить великого князя Николая Николаевича, взорвать мосты в Польше. На третьем или четвертом допросе он про все это забывает и начинает рассказывать про то, что ему надо было добраться до Петрограда и найти там главного немецкого шпиона. А главный немецкий шпион, это полковник Мясоедов. В Петрограде Мясоедова не было, он был на фронте. Тем не менее, были даны такие показания. Судя по тому, насколько это отличалось от материалов предыдущих допросов, эта мысль была явно кем-то свыше внушена. Мы с вами рассказывали про аналогичные события, которые развернулись в 1917 году. Когда точно также был органам контрразведки арестован прапорщик Ермоленко, вернувшийся из немецкого плена. Он рассказал ту же историю. Только он должен был найти не Мясоедова, а главного немецкого шпиона, Ленина. Такое ощущение, что либо одни и те же люди фабриковали, либо вторая фабрикация была вдохновлена первой. Контрразведка взялась за разработку Мясоедова. И в скором времени он был арестован. Эта история обросла многочисленными легендами. И легенды эти поддерживал один из главных инициаторов ареста Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич. Как известно, Михаил Дмитриевич, это брат Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича, известного большевика. Он перешел на сторону большевиков, служил в Красной армии, дослужился до чина генерал-лейтенанта и в 1958 году издал воспоминания под названием “Вся власть Советам”. У Бонч-Бруевича есть большие заслуги перед страной. Он был видным геодезистом, основателем аэросъемки. Но то, как он описывает арест Мясоедова, это фантазия. Потому, что в описании Бонч-Бруевича все выглядело так: коварный Мясоедов выкрал секретнейшие документы из штаба российской армии и уже передавал немецкому шпиону, как храбрые контрразведчики схватили его. Немцу удалось уйти, но Мясоедов был пойман. На самом деле этого не было. Когда мы читаем труды Тарле в 1930-х годах, историк Тарле верит, что Мясоедов был немецким шпионом. Но в 1960-х годах видный советский историк Корнелий Федорович Шацилло добрался до документов реального следствия. И обнаружил, что там ничего подобного нет. Никаких доказательств вины Мясоедова никто так и не нашел. По существу это была ритуальная жертва, которую требовало общество. И военно-полевой суд, специально созданный в Варшаве, осудил Мясоедова на смертную казнь. 

Д.Ю. Неплохо. 

Егор Яковлев. Мясоедов настолько был шокирован происходящим, что предпринял отчаянную попытку спастись. Он был подслеповат, носил пенсне. Он попросился в туалет, разбил пенсне и осколком вскрыл себе вены. Его потащили в лазарет. Его повесть должны были через два часа после приговора. Он надеялся, что пока ему оказывают помощь, придет помилование из Петербурга, что царь помилует. Но великий князь Николай Николаевич решил иначе, он приказал вешать Мясоедова со вскрытыми венами. И его повесили. У этих событий было роковое последствие. Поскольку Мясоедов был признан виновным, то общество получило доказательство, что измена проникла в русские войска, и стало задаваться вопросом, который активно поддерживался прессой Гучкова. Вся пресса Гучкова стала писать: “Это немецкий шпион. Мы же в 1912 году писали и вот доказательства. А вы нам не верили”. После казни Мясоедова пресса Гучкова стала писать так: “Если Мясоедов немецкий шпион, то кто же тот человек, который назначил Мясоедова?” А мы помним, что это Сухомлинов. “Разве мог человек в таком чине обеспечить такие катастрофические поражения русской армии? Измена наверняка выше”. Были намеки, что изменник, это министр. Сухомлинов конечно тут дал маху потому, что он всячески делал вид, что Мясоедов к нему не имеет отношения. Но в скором времени его снимают с поста военного министра. А после и арестовывают по обвинению в измене. Надо сказать, что тот первый раунд, когда Мясоедов ушел в отставку, а дуэль закончилась ничем, конечно, выиграл Сухомлинов. Потому, что он тоже умел играть в аппаратные игры. Он пришел к царю с докладом, рассказал о том, что произошло. И в конце заявил: “Ваше величество, вы же понимаете, что вся эта подлая интрига была затеяна Гучковым, чтобы убрать с поста военного министра меня, вашего верного слугу?” Николай сказал: “Да, Владимир Александрович. Но что же нам теперь делать?” Сухомлинов сказал: “Поливанов, это же агент Гучкова, который меня постоянно подсиживает и распространяет про меня гнусные слухи. Давайте уволим его с этого поста”. Николай сказал: “Прекрасная мысль”. И Поливанова “турнули”. Но теперь Поливанова пришлось вернуть. К этому моменту был создан Прогрессивный блок, объединяющий либеральную оппозицию в Думе, и эта либеральная оппозиция требовала учреждения министерства общественного доверия. “Катастрофические поражение почему? Потому, что люди, которых назначает царь, не эффективны. Надо назначить правильных людей, которых предложим мы. Тогда мы начнем побеждать”. Царь игнорировал требования Прогрессивного блока. Но тут ему пришлось пойти на уступки. Поскольку на Сухомлинова была брошена тень обвинения в измене, необходим был человек, который бы общественность удовлетворил. И им стал генерал Поливанов. Это был недолгий триумф Гучкова. При первом удобном случае царь Поливанова убрал с поста военного министра. Но как только Сухомлинова сняли с поста военного министра, даже раньше, пошел третий виток раскручивания информационной кампании. Если Мясоедов шпион и, назначивший его Сухомлинов, тоже шпион, кто же тот, кто назначил Сухомлинова? 

Д.Ю. Неужели выходят на царя? 

Егор Яковлев. Конечно про царя так прямо не писали. Но логика была примерно такая, что царь дурачок, который назначил шпиона на пост военного министра. А у царя есть жена-немка, которая чуть ли не по прямому проводу звонит своему родственнику и земляку Вильгельму II и рассказывает ему как и куда будет наступать русская армия. 

Д.Ю. Тут и доказывать ничего не надо. Все очевидно. 

Егор Яковлев. Мы понимаем, что Александра Федоровна ненавидела лютой ненавистью Вильгельма II и всю его семью. Еще со времен, когда Гессен-Дармштадт ее родной лишился независимости. Она воспитывалась и прожила большую часть жизни до брака в Англии. Она себя мыслила как англичанка. Она была любимой внучкой королевы Виктории. И она искренне прикипела к России. Она всячески пыталась завоевать симпатию русских людей, как она это мыслила. Она приняла православие. Ее любовь к Распутину, это своеобразная, но, тем не менее, ее любовь к русскому народу. Она не адекватно представляла себе ситуацию в стране, но в том, что она немецкой шпионкой не была, никаких сомнений нет. Тем не менее, эта информационная кампания активно раскручивалась. Значительная часть просвещенного городского общества поверила в то, что Александра Федоровна как-то связана с немцами. И окружают Александру Федоровну пронемецки настроенные представители двора. Но это был один поток, нацеленный на дискредитацию царя и царицы. Были и другие. 

Значительный поток, который Гучков инициировал и раскручивал, был связан с Григорием Ефимовичем Распутиным. Распутин часто предстает в современных писаниях в двух образах. Один образ, это святой старец, который был другом и советником царя. Советовал только хорошее, молился за царскую семью. И за это враги его убили. И второй образ. Распутин - это исчадие ада, который полностью подчинил своей воле царя и царицу. И был реальным правителем России, смещая и назначая министров, указывая армии, куда ей наступать. И так далее. На самом деле и тот, и другой образ мифологичны. Распутин, это скорее хитрый сибирский мужик, которому посчастливилось попасть в придворную среду, который пользовался любовью царицы и расположением царя. И который очень энергично и не без таланта отыгрывал роль простого русского человека, который рассказывает царской семье правду. Собственно за это царская семья его и ценила. Александра Федоровна представляла ситуацию так, что есть русский народ, есть православный государь, а между ними огромная толпа царедворцев и лизоблюдов, которые блокируют голос русского народа. Григорий проник через эту толщу негодяев, он-то и расскажет правду. Напомним, что Распутин лечил наследника престола, Алексея, от гемофилии, ему это удавалось. Это в значительной степени обуславливало особое отношение царицы к Распутину. 

Но проблема заключалась в том, что за пределами дворцов Распутин вел себя совсем иначе. Он жил в квартире на Гороховой улице. Которая была известна всему Петрограду. С самого утра к Григорию Ефимовичу шли разные его поклонники, почитатели и просители. Публика была двух типов. С одной стороны это были разные экзальтированные особы, которые были наслышаны о целительских и мужских способностях Григория Ефимовича. Вели они себя иногда совсем непотребно. У него жила юродивая, которая ползала за ним из комнаты в комнату, целовала ноги, обнимала. Разные женщины приходили к нему поцеловаться, пообниматься. Григорию Ефимовичу все это нравилось. А с другой стороны к нему ходили разные сановники, банкиры, чиновники. Которые искали расположения высших сфер и пытались добиться его через протекцию Распутина. Иногда давали взятки, которые Григорий Ефимович тоже брал. Например, был такой банкир Дмитрий Рубинштейн. Такой циничный, пронырливый делец. Его тоже потом взяли по обвинению в работе на немецкую разведку. Или, например, Сергей Юльевич Витте. Когда ему захотелось вернуться из опалы и получить какой-нибудь пост в правительстве, он через свою супругу Матильду тоже пытался заручиться расположением и поддержкой Распутина. К нему ходили, чтобы получить выгодный подряд, заказ государственный. И Распутин пытался разным людям помогать. Хотя анализ ситуации показывает, что его советами пользовались далеко не всегда, а лично царь вообще очень редко. Там были назначения людей. Например, Протопопов, будущий министр внутренних дел. Распутин за него ратовал, но все-таки Николай II назначил Протопопова не потому, что Распутин за него попросил, а потому, что это было мнение самого Николая II. 

Действительно сильным влиянием Распутин обладал на Александру Федоровну. Но Александра Федоровна, это все-таки не царь. Благодаря такому предосудительному поведению Гучкову легко удалось убедить широкую общественность в том, что поведение еще более предосудительное. Надо сказать, что там был совсем отвратительный эпизод. Распутин проник ко двору не случайно. Его туда внедрили. Там были разные интересанты. В частности его активно внедряли туда представители церкви. Это сейчас звучит странно, но это так. В частности два церковных иерарха: архиепископы Феофан и Гермоген. Они придерживались черносотенных взглядов и считали, что рядом с царем должен находиться представитель церкви, который будет следить за тем, чтобы царь не поддавался разной греховной пропаганде. А то тут и толстовство, и сектантство. Еще дошли слухи, что царь увлекается спиритическими сеансами. Это все очень плохо. Поэтому должен быть человек, который будет сообщать ему точку зрения православной церкви на происходящее в стране. 

Д.Ю. Разумно. 

Егор Яковлев. Распутин попал ко двору не просто так. Другое дело, что через некоторое время он приобрел такое влияние, что старые патроны ему оказались не нужны, у него появились новые. Распутин настолько дорожил отношениями с царской семьей, что не собирался подчиняться... 

Д.Ю. Не пойми кому. 

Егор Яковлев. Да. Для него это были уже не очень авторитетные люди. Но это были не единственные агенты влияния, которых создавала церковь. Был, например, такой очень интересный человек, иеромонах Илиодор. В миру Сергей Труфанов. Пользовался популярностью в крестьянских массах. Илиодор сделал себе пиар на уничижении Льва Толстого. Потом он, правда, тоже рассорился со своим патронами. Там совсем смешная история произошла. Он снял с себя сан и уехал в Америку. Где рассказал, что в Америке он напишет всю правду про Россию, особенно про царскую семью. К нему выстроилась очередь издателей. Потом Илиодор вернулся в Советскую Россию, некоторое время здесь работал на почве антирелигиозной пропаганды. Но тут ему тоже не очень понравилось, поэтому он снова уехал в Америку. И там написал воспоминания. Не только про царя, но и про большевиков. В частности, в этих воспоминаниях поведал, что Владимир Ильич Ленин держал на столе в банке со спиртом отрезанную голову Николая II. Теперь некоторые наши историки со ссылкой на его воспоминания, пишут об этом, как о реальном факте. 

Д.Ю. У нас в истории бывали замечательные явления типа Леньки Пантелеева. Которого когда застрелили, он неделю лежал в морге, чтобы все могли прийти и посмотреть, что Леньку Пантелеева наконец-то завалили. А потому ему отпилили голову, положили в банку с формалином, и она до 1985 года лежала в Музее Ленинградской милиции. Потом, говорят, “сбагрили” к Кунсткамеру. 

Егор Яковлев. С Марией Гамильтон произошла похожая история. Это фрейлина императрицы Екатерины, которая была любовницей Петра I. Ну, да ладно... Распутин поссорился с патронами первым. Илиодор по их поручению выкрал у него письма Александры Федоровны. А письма эти носили довольно экзальтированный характер. Конечно, там ничего скабрезного не было, но все-таки царица относилась к Распутину по-особому. Она обращалась к нему “мой друг”, “Друг”. Писала: “Хотела бы тебя обнять. Скучаю”. 

Д.Ю. Если учесть, что ее ребенок, цесаревич был смертельно болен, а он смертельно больному ребенку помогал как доктор, я сомневаюсь, что можно было относиться как-то иначе. 

Егор Яковлев. Естественно. Это все объяснимо. Эти письма через Илиодора попали к Гучкову, он их размножил. Скорее всего произошло следующее. Поскольку это писание стало популярно и известно в обществе, тут же появились умельцы, которые начале делать поддельные письма, гораздо более интересные. Естественно, все это покупали. Через некоторое время и Петербург, и Москва стали говорить: “Ой, что такое происходит во дворце”. Там появились и письма дочерей Николая II к Распутину. 

Д.Ю. Мне как-то раз прислали изданные под видом академического издания, зеленые книги, “Тайные дневники Пушкина”. Там такой полет шизофрении. 

Егор Яковлев. Короче говоря, эффект имел место. Гучков уже задумывался о том, что необходимо не просто действовать медийными методами, надо создавать организацию. Потому, что с его точки зрения Николай II вел страну к краху. И только здоровые общественные силы, под которыми он разумел себя и своих соратников, могут правильно управлять страной. Он пытался заручиться поддержкой офицерства. С этой целью даже он решился на такую провокацию. Он вступил в переписку с начальником штаба Ставки верховного главнокомандования генералом Алексеевым, которому он написал два письма. Мы не знаем дошли ли эти письма до Алексеева, читал ли он их. Но поскольку хитрый Гучков все это размножил, это ходило по рукам, даже дошло до императрицы. В этих письмах он писал: “Вы же честный патриот. Вы же понимаете, что в тылу развал, всем правит Распутин. Нужно предпринимать меры”. Императрица в нескольких письмах Николаю называет Гучкова “умной скотиной“. Она пишет: “Поговори с нашим дорогим Алексеевым, а то Гучков заливает ему в уши полную чушь”. У Николая был разговор с Алексеевым, он спросил переписывается ли он с Гучковым. Алексеев сказал, что не помнит. На этом все закончилось. Поэтому мы не знаем был ли вовлечен в заговор Гучкова Алексеев. Власть Гучкова распространялась и на военные круги. Почему? Потому, что он в 1915 году стал руководителем Центрального военно-промышленного комитета. Это общественная организация, объединяющая крупных промышленников, которые должны были помочь армии ликвидировать снарядный и патронный голод. Под этой маркой он получил возможность ездить в войска и общаться с генералитетом. Правда, реально завербовать и перевести на позиции заговора ему удалось, похоже, только одного офицера. Это начальник казачьей Уссурийской дивизии Александр Крымов. Тот самый, который будет наступать на Петроград во главе Третьего конного корпуса во время Корниловского выступления. Крымов действительно был заговорщиком, был готов на решительные действия. План у Гучкова был очень похожий на то, что в итоге произошло. Это остановить поезд с царем где-то на перегоне. Царь стал Верховным главнокомандующим. Большую часть времени он находился в Могилеве. Иногда возвращался в Петроград. Где-то на перегоне планировалось остановить этот поезд и принудить царя к отречению. Но с точки зрения заговорщиков власть должен был принять брат царя, великий князь Михаил Александрович. С ним проводилась работа, ему намекали на это. В пользу этого активно выступала супруга Михаила Александровича, графиня Брасова, которая была женщиной не царских кровей. Видимо ей льстила возможность стать русской императрицей. 

Еще один важный момент. Это то, что в рамках военно-промышленных комитетов была главная рабочая группа, которая вела пропаганду среди рабочих. С целью дискредитации царской семьи. Главную группу возглавлял меньшевик Кузьма Гвоздев, который получал мзду от Гучкова и его единомышленников. Царские спецслужбы, конечно, понимали, что что-то не так. Незадолго до Февральской революции рабочая группа была арестована. Но при этом реальную организацию создать у Гучкова так и не получилось. Поэтому когда началась настоящая революция, ни Гучков, ни его идейный соратник в этом момент Милюков, лидер партии кадетов, с которым они вместе часто ходили в английское посольство... В английское посольство они ходили не потому, что они были агентами Англии. Они ходили с обратной целью. С тем, чтобы убедить через английского посла английское правительство, что они будут более эффективными на посту руководителей России, чем царь и его окружение. Когда Февральская революция разразилась, Гучков оказался к ней не готов. Да, он поехал в Псков и принял там отречение Николая II. Гучков только принял отречение как депутат Думы, вместе с Шульгиным. Далее он повел себя так, как и планировал, не понимая, что ситуация после Февральской революции изменилась. Милюков и Гучков были не подготовлены к тому, что произошло. Во-первых, не сохранилась в России монархия. Гучков видел себе ситуацию следующим образом: Михаил Александрович становится царем, он создает министерство общественного доверия из правильных людей. А впоследствии образуется министерство, которое ответственно не перед царем, а перед Государственной Думой. Парламентская монархия. Но для народа у нас остается Петрушка, царь там есть. Михаил Александрович исполняет эту роль. Но когда Гучков, Милюков, Керенский пришли к Михаилу Александровичу 3 марта 1917 года, в его пользу отрекся Николай, то Михали Александрович сказал: “Господа, вы можете обеспечить мне личную безопасность?” А эти господа не могли обеспечить личную безопасность даже себе. Потому, что по городу бродили толпы вооруженных матросов, солдат, которые не хотели никаких Романовых на престоле. Безопасность обеспечить было нельзя, и Михаил сказал: “Я стану царем, если меня выберет Учредительное собрание”. Так в России появилось Временное правительство, которое должно было править до Учредительного собрания. 

В этом Временном правительстве Гучков стал военным министром. Он там инициировал чистку среди старого офицерства. Целью этой чистки было вычистить всех монархически настроенных офицеров. Но политическая карьера Гучкова в качестве министра заняла всего два месяца. Он и Милюков стремились к продолжению войны. Они хотели наступления русской армии, хотели аннексии проливов. А армия этого уже не хотела в основной своей массе. Крестьянская армия вообще не понимала зачем она воюет и где находятся эти Дарданеллы. Наиболее активным сторонником аннексии проливов был Милюков. Гучков тоже был сторонником, но он Милюкова пытался сдерживать. Но Милюков был неудержим. В результате разразились апрельские события, когда войска Петроградского гарнизона вышли на улицы с требованием выгнать министров-капиталистов. В итоге Гучкову и Милюкову пришлось уйти в отставку. На этом их политическая карьера закончилась. Дальше управляли совсем другие люди. Гучков всплыл в белом движении. Но как политик он там особой роли не сыграл. Потому, что белое движение, это движение в первую очередь офицерства. Потом эмиграция в Париже, где Гучков пытался играть важную роль, но ему не удавалось. Монархисты его ненавидели. Монархист Таборицкий нашел его в Берлине, повалил, избил ногами. Хорошо, что не убил. Милюкова он попытался убить. Отец писателя Набокова, который закрыл его своим телом. 

Д.Ю. А чем убивал? 

Егор Яковлев. Из пистолета. Таборицкий потом служил нацистам. Дочь Гучкова Вера сотрудничала с Советской разведкой, вступила в компартию Франции. Гучков все это время надеялся на правый переворот в Советском Союзе. Он считал вероятным, что Красная армия, возглавляемая бывшими царскими офицерами, совершит переворот. У него были своеобразные прожекты на этот счет. В 1936 году он скончался. 

Д.Ю. А сколько лет ему было? 

Егор Яковлев. Ему было к 70 годам. О чем история? Эта история о том, что виртуозное владение средствами массовой информации абсолютно не означает политической эффективности. Гучков, да, освоил новый метод. Блестяще умел дискредитировать людей, портить им репутацию или создавать ее. Блестяще справился с задачей демонизации царя в глазах образованного общества. Но когда власть свалилась Гучкову и его соратникам в руки, у него не получилось ничего. А получилось у тех людей, которые пришли Временному правительству на смену, у большевиков. Потому, что они имели самое здравое и самое реальное представление о том, что происходит в России. Они также виртуозно владели методами пропаганды, эта пропаганда работала на более широкую аудиторию, чем СМИ Гучкова. Политическая линия большевиков гораздо больше соответствовала интересам основной массы населения страны, возобладала над доктринерством, политическим авантюризмом, которые были свойственны Гучкову. Вот такая незаурядная, по своему трагическая история. 

Д.Ю. Поразительно конечно. Такой умный, такой интриган, здесь нагадил, отбежал, посмеялся. 

Егор Яковлев. Это и есть настоящая игра престолов. 

Д.Ю. И туда влез, и сюда влез. И вот итог. Никто и ничто. И в башке, самое главное, ничего нет. Дурачок. Судьба по-дурацки и закончилась. Странно, что не убили. 

Егор Яковлев. Желающие были. Таборицкий мог бы. Гучков был человеком беспринципным. У него было несколько дуэлей. Была смешная история с Милюковым. До того, как они вместе стали валить царя, они довольно сильно конкурировали, а дуэль стала инструментом пиара. Из-за чего стрелялись. Павел Николаевич Милюков произнес речь, в которой он сказал, что Гучков говорил неправду. Гучков послал Милюкову вызов. Должна была состояться дуэль. Но это выглядело полным бредом. Секунданты стали обсуждать как “отмазать” обоих от поединка. И придумали такую замысловатую формулу, что Гучков имел право оскорбиться, но Милюков не хотел его оскорбить, поэтому можно отменить поединок по примирению сторон. А потом там состоялась одна дуэль. Это была дуэль с графом Уваровым. Там Гучков стрелял и ранил Уварова. Это единственная дуэль с его участием, которая закончилась кровью. Но конечно это не та кровь, которая на руках Гучкова. А вот кровь Мясоедова в значительной степени на его. Просто сожрал человека ради своих политических амбиций. 

Д.Ю. Я бы еще добавил, завершая. В общем, да, может показаться, что дурачок. На самом деле никакой он не дурачок. Это как у Пруткова, что: “Любой специалист подобен флюсу, ибо полнота его односторонняя“. Если ты “шаришь” в чем-то одном, вовсе не значит, что во всем на свете. В целом, как обычно, какой кошмар. Почему снимают про всякую ерунду, когда такая могучая фактура пропадает? Как тут недавно прочитал, что “Игра престолов”, это второе после Шекспира. Если это второе после Шекспира, то я даже не знаю. Спасибо, Егор Николаевич. 

Егор Яковлев. Не за что. В следующий раз мы вернемся в 1918 год. Поговорим дальше о Колчаке, о его отношениях с союзниками. С его союзниками и с интервентами с точки зрения Советской России. Это очень интересная тема. И напоминаю, дорогие друзья, что 18 мая состоится фестиваль “Цифровая история”, посвященный Великой Отечественной войне. Там будет Алексей Исаев, Михаил Тимин, Александр Александрович Зданович, Баир Иринчеев, Я, Дмитрий Юрьевич и много других историков. Так что приходите. 

Д.Ю. Ссылка под роликом. 

Егор Яковлев. А на сегодня все. 

Д.Ю. Спасибо.

Добавить комментарий