Боевые действия 1517 г. на русско-литовском фронте по своим масштабам значительно уступают военной кампании 1514 г., в которую произошли наиболее важные события – взятие Смоленска и битва под Оршей. Тем не менее они занимают важное место в Смоленской войне 1512–1522 гг.

Период 1515–1516 гг. не принес ни одной из воюющих сторон сколь нибудь большого успеха. Россия и Литва обменивались колкими ударами, которые, однако, не могли оказать существенное влияние на изменение оперативной обстановки на русско-литовском фронте. К 1517 г. ВКЛ планировало начать наступательные операции на земли Псковщины.

Сборным пунктом для литовских войск был назначен Полоцк, куда в начале августа прибыл сам король Сигизмунд I. Литовскому войску был придан наемный контингент под командованием ветерана войны «с московитами» Януша Сверчовского. Наемники были самой боеспособной частью войск ВКЛ, однако их содержание обходилось казне не дешево.

Данные королевской корреспонденции заставляют предположить, что за несколько месяцев были собраны немалые средства – правительству удалось собрать более чем 10 тысяч злотых, из которых первый транш в 3200 зл. был выдан предводителю наемников Я. Сверчовскому.

Исходя из расценок 1514 г. (кавалерист 4 зл., драб 2 зл. в квартал, цены за 1514–1517 гг. практически не менялись), этой суммы должно было хватить на наем либо 2500 кавалеристов, либо 5000 драбов, либо 1250 кавалеристов и 2500 драбов. Так как войска собирались осаждать русские крепости, то, скорее всего, количество наемной пехоты должно было превышать количество кавалерии. Общая численность войск вместе с посполитым рушением (шляхетское ополчение) не превышала 10 тыс. чел.

Согласно данным Литовской Метрики с крымским ханом были достигнуты договоренности относительно совместных военных действий против «великого князя Московского»: Литва должна была ежегодно выплачивать сумму в 15000 золотых, а хан обязывался не разорять южные окраины ВКЛ и, в свою очередь, вести войну с Василием III. В августе 1517 г. с нескольких направлений в южные окраины Русского государства вторглись крымские отряды. Основные силы Василий III бросил на отражение крымского нашествия, а на случай возможного нападения литвинов с северо-запада было принято решение опереться на гарнизоны крепостей и острожков.

Сам король в походе на русские земли не участвовал – 24 сентября король отбыл из Полоцка, а 29-го прибыл в Браславль. В бумагах перемышльского епископа Томицкого, который был хорошо информирован о движении армии, отмечено, что замок Опочка, хоть и не являлся целью похода, но тем не менее будет захвачен, так как в нем укрылись «многие вражеские дворяне». Размеры крепости (примерно 50–40 саженей), расположенной на небольшом островке р. Великой, не позволял разместить сколь нибудь крупный гарнизон.

В Опочке действительно было мало сил – не более полутора сотен воинов. Воевода Василий Салтыков уведомил об этом великого князя. С учетом того, что основные силы русской армии М. Щени и А. Бутурлина стояли «для крымского царя приходу» на южном направлении, оказать существенную помощь Опочке русское командование не могло.

Польские хронисты писали, что крепость, повстречавшаяся на пути литовских войск, была «укреплена как водою, так и неприятелем, готовым с решимостью сражаться». Опочка стояла на высоком островке, окруженном водой. Высокие кручи, поднимающиеся из воды (валы сохранились до сих пор), значительно усложняли штурм. «Кроме того, – писал польский хронист Бернард Ваповский, – хотя стены ее сделаны из дерева, но они непроницаемы пушечными ядрами, так как наполнены землей».

20 сентября 1517 г. к стенам маленького городка подошла армия, которой руководили победители битвы под Оршей 1514 г. – князь Константин Острожский, Януш Сверчовский, Юрий Радзивилл. Псковская I летопись перечисляет силы осаждавших, и сведения эти находят подтверждения в других источниках. Согласно летописцу, в войске противника были «многих земель люди, Чехи, Ляхи, Угрове Литва и Немцы», а также «Мураве, Мозовшане, Волохи и Сербове и Татарове».



На рассвете 6 октября начался штурм Опочки, который продолжался с утра до вечера. Из-за недостатка артиллерии войска ВКЛ не могли подавить батареи на валах, поэтому пехотинцам пришлось под обстрелом на плотах и лодках подступать к острову. На приступ пошли, по словам епископа П. Томицкого, три хоругви, но они были отбиты. Сверчовский вновь и вновь кидал своих наемников на штурм, и каждый раз солдаты отходили с большими потерями.

Данные о потерях войска ВКЛ фигурируют в послании П. Томицкого. По его словам, «были убиты более 60 [человек], в том числе отличный воин Сокол и 1400 ранены». О гибели одного из предводителей сообщается также и в русских источниках: «…и побиша многое множество людей королева войска… и воеводу их болшого Лядской рати Сокола убиша и знамя его взяша». Большое количество раненных (1:23) может объясняться использованием осажденными каменьев, неких «катков больших» и «слонов», которые наносили увечья (ушибы, контузии, переломы) штурмующим.

Хронист М. Стрыйковский сообщает, что опочанам удалось сбить с валов чешских наемников с помощью больших подвесных колод. Колоды подрезали, и они обрушивались на головы нападавших. Помимо этих приспособлений защитники использовали также артиллерию и большое количество камней. Виновником неудачи под Опочкой хронисты называют Я. Сверчовского, который отдавал приказы в пьяном состоянии.

Между тем у Великих Лук «в заставе» стояла приграничная рать, отряд из нескольких сотен детей боярских под командованием А.В. Ростовского. На помощь Опочке были отправлены отряды «легких воевод» Ф.В. Оболенского Лопаты и И.В. Ляцкого. Но эти отряды действовали с внешней стороны, совершая стремительные удары по силам осаждающих: «от всех сторон войску Литовскому мешати начаша». Со стороны Вязьмы в сторону Литвы выдвинулась рать В.В. Шуйского, отвлекая на себя часть сил противника.

Летописные рассказы повествуют о сражениях вне осажденного города. Во время одной вылазки гарнизона «передние воеводы» Ф.В. Оболенский и И.В.Ляцкий «удариша с трех сторон» на осаждающих, «литовского войска многых людей побиша, а иных живых поимаша и к большим воеводам послаша». Софийская 2-я летопись говорит, что все шедшие к К.И. Острожскому подкрепления были удачно перехвачены и разбиты: «воевод лядских 4000 войска побиша, а иных живых поимаша... и пушки и пищали поотняша» .

Большие потери, понесенные в ходе боев, указываются в донесении написанном спустя три года после описываемых событий. В нем упоминается о бежавшем из польского плена Тимохе Рупосове. Рупосов поведал, что в плену «его вспрашивал король про Опочку, которой деи город боле, Луки ли или Опочка? И Тимоха ему отвечал: как, господине, у села деревня, так и у Лук Опочки малое городишко; а Луки город великой. И король де молвит: бесова деревня Опочки. И Копоть писарь Тимохе говорил: того деля тебя король о Опочке вспрашивал, что болши пяти тысяч людей под нею легло».

Бывший пленник правильно называет имя писаря («Копоть» – Михайло Коптя). Полностью не доверять сведениям Рупосова у нас повода нет. Можно сделать лишь уточнение, что «болши» 5000 чел. – это, по-видимому, общие потери, включая не только убитых, но также раненых, больных, пленных и сбежавших со службы. Только под Опочкой, по польским сведениям, было выведено из строя до 1500 чел., а с учетом происходивших боев во Псковщине число общих потерь армии вполне могло достичь указанной цифры.



Продолжать войну на территории противника глубокой осенью, с почти половиной оставшихся войск, было бессмысленно. Описанные выше боевые действия проходили с 6 по 18 октября. С наступлением распутицы кн. К.И. Острожский снял осаду городка, который вначале презрительно называли «свиным корытом», и отвел войска в Полоцк.

Успех русских войск в Псковской земле был очевиден. Единственный за всю войну 1512–1522 гг. крупный поход войск короля Сигизмунда на территорию России был остановлен у стен Опочки, поход союзников – крымских татар – также прошел крайне неудачно. Получив данные об успехах своих воевод, Василий III только 29 октября принял литовских послов при посредничестве С. Герберштейна.

Имперский посол отметил: «После того как войско польского короля ничего не добилось под Опочкой, – а рассчитывалось, что если эта крепость будет захвачена, то можно будет достичь более выгодного мира, – великий князь сделался высокомерен, не захотел принять мира на равных (условиях), так что литовцы вынуждены были уехать ни с чем» .

Нельзя не признать, что в целом кампания 1517 г. была для России успешной, несмотря на ее оборонительный характер. Противник с большими для него потерями был отброшен на всех направлениях. Оправдала в условиях войны на два фронта и выбранная тактика – основные силы были передислоцированы на отражение крымской угрозы, а защита северо-западных рубежей строилась по принципу «плацдармы повсюду» – система оборонительных острогов и мобильные конные отряды.

По материалам: Лобин А. Н. «Бесова деревня Опочка»: малоизвестный эпизод Смоленской войны 1512—1522 годов.

Источник: Злой Московит



#Россия_16_17вв@zloi_moscovit #ВКЛ_Польша@zloi_moscovit #Военное_дело_Русь@zloi_moscovit

У вас недостаточно прав для комментирования